В июне в местечке Веретьево, что в 120 км на север от Москвы, открылся арт-парк, спроектированный выдающимся архитектором Александром Бродским.
Веретьево – это современный курорт, переделанный из советского пионерского лагеря. Один из нынешних его владельцев – Андрей Гнатюк, известный также как сооснователь и глава издательства ИМА, уточняет, что лагерь был все-таки не пионерским, а трудовым. Он сам, будучи школьником, ночевал там, когда в девятом классе их вывозили в колхоз полоть морковь. С тех пор промелькнуло, наверное, полвека, но в лету кануло далеко не все.
В нынешнем Веретьево, несмотря на наличие современного комфорта (кафе-ресторана с огромным камином, банного комплекса на берегу реки и пр.), аккуратнейшим образом сохранена советская топонимика: корпуса носят названия «Дом дружбы», «Дом вожатых», «Клуб», вдоль аллей расставлены «окарикатуренные» памятники пионерам, но самое главное – здесь сохранен дух веселого капустника и нерушимого братства, которое часто возникало за недолгие смены в советских детских лагерях.
«Все, что мы делали в Веретьево, начиналось как забава для друзей», – объясняет Андрей Гнатюк. Стартовал проект со строительства собственного дома в деревне неподалеку. Дом был со всеми удобствами. А все потому, что у приятеля, уже имевшего жилье в деревне, не было теплого туалета, и это обстоятельство омрачало дружеские визиты к нему. Потом появилась возможность купить лагерь, с которым и так были связаны ностальгические воспоминания. Лет десять Группа ИМА использовала место (его называли спецлагерь) для личных праздников: веселились сами, развлекали многочисленных друзей. В 2005-м трехдневным хеппенингом «Хармс-100» отметили столетие писателя, в 2008-м в Веретьево прошла арт-биеннале молодого искусства «Стой, кто идет!», в 2011-м Татьяна Лазарева и Михаил Шац сыграли тут свою свадьбу, регулярно устраивались карнавалы и встречи КВН. «И каждый раз, примерно трижды в год, нам приходилось сооружать временные павильоны, приводить в порядок комнаты и пр. В конце концов, нам это надоело, и мы решили сделать из лагеря коммерческое предприятие».
Сегодня любой может забронировать в Веретьево жилье, варианты весьма разнообразны: от роскошной избы для большой компании до скромных, но вполне удобных апартаментов на двоих. Постепенно вокруг лагеря образовалась экосистема: ее площадь так велика, что по всем этим угодьям передвигаются как по гольф-полю, на электрокарах. Неподалеку организовали ферму, поставляющую к столу парное мясо и нежный творог, лесной массив огородили сеткой и запустили в него оленей (их можно кормить морковью и сухарями), а в озере развели рыбу – карасей и щук. Для любителей рыбалки на берегу озера установили шатры-палатки, все вместе это называется глэмпинг, в них можно с комфортом переночевать, чтобы с первыми лучами закинуть удочку в воду. Короче, в Веретьево много чудес. Но как же там появился Александр Бродский?
Бродский – это наш Леонардо от архитектуры. В 2021 году ему исполнилось 66. При том, что за свою долгую творческую жизнь он вряд ли построил дом выше трех этажей (но, то, что строил, например частное жилье, гипнотизирует своим простым и гармоничным пространством), благоговейное отношение к нему как даже не к лидеру, а скорее душе российского архитектурного процесса окончательно и бесповоротно. В советское время Бродский был звездой «бумажной архитектуры»: свою первую награду на конкурсе Theatre for Future Generations в Париже он получил в 22 года. С тех пор свершений было немало, в том числе госпремия «Инновация» (2011) и Премия Кандинского (2010), участие в Венецианской архитектурной биеннале с персональной выставкой в 2006-м. Его дар – создавать объекты-метафоры – оказался очень востребован в contemporary art. Его инсталляции («Кроватка» – действительно детская кроватка, правда, как бы за кладбищенской оградой, или «Дом – снежный аквариум» – игрушечный городок в стеклянной шарманке, который заносит снегом) полны такой невыразимой меланхолии, что впору вспомнить всех русских поэтов и их сентенции о грусти родных мест.
Как вспоминает Андрей Гнатюк, пару лет назад, после фестиваля «Арт-Клязьма», который проходил на территории пансионата «Клязьминское водохранилище», решили снести «Павильон для водочных церемоний» Бродского, и арт-сообщество взволновалось: «Не позволим, надо спасать!» «Я предложил Бродскому (вообще-то, для своих он Брод. – Прим. ред.) перенести павильон в Веретьево, – рассказывает Андрей Гнатюк. – А он ответил, что не любит повторяться и готов построить что-нибудь новое. У нас на окраине лагеря как раз было семь гектаров болота, можно было сделать там “парк Бродского периода”! Брод сказал, что звучит нескромно, но идея ему нравится».
Работа «закипела», то есть архитектор и заказчик ходили по болоту и мечтали, что и как они там устроят, где возведут обсерваторию, а где сделают причал. Напридумывали десятки объектов, вплоть до «Кальвадосной» – аналога «Водочного павильона» (Бродский же не любит повторяться), но с учетом хобби Гнатюка, который из яблок делает кальвадос.
Воплощение растянулось на два года. Для начала над топью проложили несколько километров мостков – и уже стало хорошо. С каждым новым павильоном проект прирастал смыслами, ракурсами и меланхолией. В какой-то момент в команду влилась журналист и куратор Анна Наринская, подобравшая для некоторых домиков («Дома отшельника», «Библиотеки», «Туалета») винтажные советские книги хороших авторов. Теперь по болоту можно было не только бродить – там можно было читать. Знаменитый архитектурный критик Григорий Ревзин описал проект, выявив его тайные подтексты, а не менее известный дизайнер Игорь Гурович сделал каталог. На момент официального открытия 25 июня 2021 года парк вмещал 15 павильонов, утопал в почти тропической зелени, в обилии произросшей на влажных почвах в экстремально жаркое лето, и был полон неожиданных кунштюков, в том числе зеркальных урн для мусора, прятавшихся среди ив и лопухов. Вишенкой на торте стали гастрономические сеты – вклад ресторатора Юрия Гнатюка: на входе в парк посетителям выдают коробочки с небольшим количеством алкоголя и соответствующей закуской, например, сыром, оливками и огурчиками-корнишонами. Короче, в этом месте найдет отдохновение широкий круг посетителей – от гурманов до философов.
Как говорили в «Гарри Поттере», шалость удалась: за первый месяц болото Бродского посетили 2 тыс. человек (при том, что номерной фонд арт-резиденции Веретьево 150 койко-мест). «Доходило до смешного: мы не могли попасть в собственное кафе, все столики были заняты!» – торжествует Андрей Гнатюк. Люди приезжали, даже зная, что остановиться на ночь не смогут. Дизайнеры, архитекторы, художники, музейщики, коллекционеры и просто любители прекрасного неожиданно сталкивались посреди зарослей, и вопрос «А вы-то что здесь делаете?» тут и там разносился над кустами. Апофеозом стал визит кумира молодежи рэпера Моргенштерна. Только когда он начал постить виды парка у себя в инстаграме и был опознан дочерью Андрея Гнатюка, и, соответственно, о его визите стало известно администрации, раскрылся секрет аномального наплыва подростков, которые в тот день «лезли в Веретьево со всех щелей».
Успех усадьбы (как и ажиотаж вокруг Николы-Ленивца, который мы наблюдаем последние лет пять) – явление симптоматичное. Мода на благоустройство территорий, начавшаяся в 2010-х в Москве и постепенно распространившаяся на все большие и малые российские города, дошла и до сельской местности. Устройству деревенского быта, когда каждый хозяин пытался наладить красоту в пространстве до границ своего участка, судя по всему, приходит конец. Отныне качество жизни напрямую зависит от наличия и благоустройства публичных пространств, будь то центральная площадь, парк или набережная, причем это благоустройство может иметь вполне осязаемый экономический эффект. Эти изменения надо только приветствовать. Они дают слабый шанс на альтернативную, современную и удобную жизнь вне больших городов.
Фото: пресс-служба
