Двадцать лет назад юрист, меценат и коллекционер Максим Викторов приобрел скрипку, на которой играл великий Паганини, а сегодня он восстанавливает усадьбу Успенское, где эта скрипка будет звучать.
В 2022 году Управляющая компания «Эвокорп» во главе с председателем совета директоров Максимом Викторовым стала владельцем усадьбы Успенское, приобретенной на торгах «Дом.РФ». Усадьба на Рублево-Успенском шоссе в Одинцовском районе Подмосковья включает в себя объекты культурного наследия: парк и исторический особняк – замок в готическом стиле, построенный по проекту архитектора Петра Бойцова в последней трети XIX века. Кроме того, к замку примыкает постройка 1970-х годов. По итогам торгов владелец должен выполнить реставрацию парка и исторического особняка. Какое же будущее ждет усадьбу?
– Максим, осенью прошлого года прогремел Всероссийский конкурс на архитектурную концепцию усадьбы Успенское. Какие задачи стояли перед конкурсантами?
– Нам необходимо было понять, как поступить со зданием советского периода – бывшей больницей Академии наук, которая переходом соединена с историческим замком. У меня было много мыслей по поводу этого пространства, но хотелось расширить поиск и собрать по-настоящему большой массив данных, чтобы потом не говорить: «Ой, а ведь можно было поступить иначе!»
– Решили семь раз отмерить и один раз отрезать?
– Да. Довольно редко частный владелец запрашивает мнение архитектурного сообщества. В итоге конкурс собрал 35 участников, причем не отдельные архитектурные бюро, а целые творческие коллаборации. Десять из них стали финалистами, а четверо – призерами. Сейчас мы закончили обработку этого колоссального массива информации и обобщили все идеи, которые нам показались интересными.
– Есть ли у вас оригинальные идеи по поводу реставрации самого замка?
– Конечно. Прежде всего, при реставрации замка мы не используем современные технологии. Наша задача – воссоздать его так, как он изначально был задуман архитектором Петром Бойцовым. В здании – памятнике архитектуры XIX века не может быть современных стеклопакетов, кондиционеров и систем вентиляции. Здесь закладывалась другая схема – по отопительным каналам теплый воздух поднимался из духовых печей. Мы хотим эту схему восстановить, и я рад, что по мере отработки проекта, который утвержден в Главном управлении культурного наследия, все участники процесса стали фанатами этой истории.
– Давайте вернемся к началу – как вы вышли на этот объект?
– «Дом.РФ» так широко его рекламировал, что я просто наткнулся на него в интернете. Я уже лет 25 живу не в городе, а на Рублевке. Конечно, я видел раньше Успенский замок, знал, что он был законсервирован с советских времен – хорошо, не разрушился. Мы победили в открытых торгах и в контексте подготовки проекта реставрации замка должны были «раскопать» его историю. Мы отнеслись к этому неформально и нашли много всего любопытного. Причем у нас была возможность сравнивать творения Петра Бойцова в Успенском и в усадьбе Мейендорф в районе Барвихи. Оба замка строились для дочерей сенатора Александра Борисовича Казакова. Надежда вышла замуж за барона Мейендорфа, а Вера – за князя Святополк-Четвертинского. Интересно, что тогда же в Москве на Поварской Бойцов строит для него особняк, который мы сегодня знаем как Центральный дом литераторов. Впоследствии Успенский замок достался дочери Веры Александровны, она стала женой барона Маннергейма – того самого, историю которого у нас в стране «приглушили» из-за его участия в Финской войне. В 1894 году замок приобретает Сергей Тимофеевич Морозов, представитель известной фамилии купцов-старообрядцев, благотворитель и меценат, брат знаменитого Саввы Морозова. Здесь по его приглашению гостил Левитан, и сюда, уже по приглашению Левитана, приезжал Чехов.
– История впечатляющая – даже при том, что вы коснулись ее начиная с середины XIX века.
– На самом деле замок стоит на фундаменте XVI века! Для меня история этой усадьбы стала настоящим откровением и в целом – очень личным, интимным событием. Покупке замка предшествовал любопытный момент. Незадолго до этого на торги была выставлена мастерская Левитана в районе Чистых прудов. Это мои родные места: первые четыре года я прожил в Лялином переулке, а по Милютинском саду меня катали в коляске. И вдруг я узнаю, что продается мастерская Левитана, и понимаю, что должен ее купить! Но сделать это мне не удалось. Победитель торгов предложил большую сумму. И когда я увидел объявление об Успенском…
– …Вы поняли, не можете упустить этот шанс?
– Да! Успенское – это середина Рублевки. Я очень хорошо знаю Рублевку и окрестности, я все изъездил на велосипеде и верхом и понимаю, что представляет собой середина Рублевки с точки зрения энергетики всего этого пространства. Я чувствую эту огромную спящую энергию доброго «дракона», который ждет, чтобы его разбудили, открыли, выпустили наружу.
Кстати, на Рублевке, по сути, нет места, где могла бы проводить время молодежь. Я имею в виду не рестораны или бутики, а какую-то эмоциональную историю. Теперь такое место будет. И, приходя в усадебный парк, люди, смогут побыть наедине с собой, наедине с природой, наедине с большой историей – здесь же берег Москвы-реки, здесь замок, который был достоин пера Левитана. Правда, Чехову ни замок, ни вино, ни мебель, ни сам Морозов не понравились.
– Что же не устроило Чехова?
– Он был гений. И ему нужны были деньги на лечение, которые, кстати, Морозов дал ему по просьбе Левитана. Естественно, нужно было поехать, познакомиться. Морозов и Левитана спасал, задолго до Чехова: доброе сердце, богатая семья… Чехову мебель показалась безвкусной, дом – как Ватикан, лакеи в ливреях… Но Морозов – старообрядец. У него свои представления о прекрасном.
А знаете, я понял, почему Морозов купил эту усадьбу. Как раз в тот момент ставилась опера Мусоргского «Хованщина» с увертюрой «Рассвет на Москве-реке», – а это же настоящий гимн старообрядчеству! И он покупает замок на Москве-реке, кстати, за очень большие деньги, 230 тыс. рублей. Это было знаковое приобретение.
Из окон замка в самом деле открывается потрясающий вид. На крыше соседнего корпуса мы сделаем смотровую площадку, чтобы там можно было встречать восход под музыку Мусоргского. Я думаю, это будет интересно и выпускникам, и молодоженам, например.
– Что еще будет в этом корпусе?
– Возможно, загородный кластер московского образовательного учреждения, творческие лаборатории, лекционные залы, площадки для театрализованных постановок, большая современная IT-площадка.
Успенское может стать неким опорным эмоциональным пунктом, откуда можно будет выехать на велосипеде или верхом, совершить пешие или водные прогулки. Здесь можно будет вкусно позавтракать или поужинать, почитать книгу, заняться спортом, погулять, послушать концерт, посмотреть выставку – и наша задача сделать так, чтобы все это не было скучно, чтобы здесь пульсировала энергия.
И я очень хочу, чтобы здесь пересекались разные поколения. Допустим, в замке вечером какой-то концерт, классика, black tie… И в этот же момент из современного корпуса выходит молодежь после просмотра какого-то своего концерта. И все это органично пересекается, потому что все эти люди оказались именно в этом месте.
– Сколько времени потребуется на то, чтобы обустроить Успенское?
– Еще два-три года, не меньше.
– Будет ли звучать в стенах замка скрипка «Экс-Паганини» работы Карло Бергонци, приобретенная вами на Sotheby`s в 2005 году?
– Обязательно! И не только она. Будет звучать и «Экс-Вьетан», созданная в 1741 году Джузеппе Гварнери дель Джезу. Эти инструменты – абсолютные шедевры. Сейчас их не купишь ни за какие деньги. И повторить их тоже невозможно. Дело не только в том, что за каждым инструментом стоит филигранно тончайшая работа. Каждый из них – это еще и послание, определенное высказывание мастера, которое может прочувствовать и передать только такой же гений-исполнитель. Могу вас уверить, все, что мы будем делать в замке, будет на максимально возможном уровне. И любой человек, который получит сюда пригласительный билет, будет знать, что он услышит здесь нечто особенное.
– Это очень амбициозная задача.
– Как говорил Бернард Шоу, ни одно дело не стоит делать, если последствия не будут значительными. И я с ним согласен.
Фото: Филипп Гончаров, Vostock Photo, пресс-служба
Комментарии