Уходящий год вывел на авансцену Тимоти Шаламе. И волна восхищения, на которой выплыл прекрасный принц, продолжает нарастать. Тимоти сейчас хотят все – режиссеры, продюсеры, мужчины, женщины, модные дома и редакторы глянцевых журналов.
Шаламе – наполовину француз (ударение в его фамилии падает на последний слог), и это многое объясняет. Он выглядит и ведет себя как заезжая европейская звезда в Голливуде – в какой-то степени так оно и есть. Его дом – Нью-Йорк, а не Лос-Анджелес, а еще немного – Шамбон-сюр-Линьон, деревня в двух часах езды от Лиона, где живет его любимая французская бабушка. «Даже если в Голливуде все остановится, у меня есть запасной вариант – Европа».
«Тимми выглядит так, словно только что выскочил из фильмов Эрика Ромера», – говорит о нем Уэс Андерсон, недавно снявший Шаламе во «Французском вестнике». Это, несомненно, комплимент: Ромер, один из главных режиссеров французской новой волны, специализировался на сентиментальных, проникнутых скрытой эротикой мелодрамах. Вот так же и с Тимоти: чувственность и как бы принадлежность к другой, уже ушедшей эпохе – фирменный знак всех его персонажей.
О Ромере (наряду с Жаком Риветтом и Бернардо Бертолуччи) вспоминал и Лука Гуаданьино, когда начинал работу над фильмом «Назови меня своим именем». Эта нежная драма о первой любви, случившейся между неопытным юношей из хорошей семьи и 25-летним ассистентом своего папы-профессора, – экранизация американского романа, но проникнута духом старой Европы, недаром же действие происходит летом 1983 года в Италии. Роль американского аспиранта Оливера почти сразу отдали Арми Хаммеру, а вот 17-летнего актера, готового делать самые разные вещи – например, целоваться со взрослым мужчиной и мастурбировать в персик, пришлось поискать. Эта роль очень нравилась Шайе ЛаБафу, но для роли подростка он был уже стар. А вот Шаламе – в самый раз, и его совершенно не смущало наличие откровенных сцен. Больше того: его «химия» с Хаммером была настолько сильной, что многие подозревали, что между актерами действительно есть связь. Но вообще-то нет: и Арми, и Тимоти были и пока остаются гетеросексуалами.
Каждому поколению нужен свой фильм о пробуждении чувственности: «Назови меня своим именем» стал для современных двадцатилетних тем же, чем для их родителей – поздние фильмы Бертолуччи, «Ускользающая красота» и «Мечтатели». И как «Ускользающая красота» подарила миру Лив Тайлер, так «Назови меня своим именем» познакомил нас с Тимоти Шаламе. За роль Элио его номинировали на все важные премии киноиндустрии, включая премию Гильдии актеров, Британской академии (BAFTA), «Золотой глобус» и еще несколько десятков других. Кульминацией призового забега стала номинация на «Оскар», и хотя Тимоти проиграл, это было не слишком обидно: Гэри Олдман с ролью Черчилля взял статуэтку по совокупности заслуг, и все это прекрасно понимали.
В том, что касается профессии, Тимоти старомоден: у него, конечно, есть агент, он подписывает контракт. Но при этом каждые съемки для него – не просто съемки, а новый этап в жизни, новая «семья». Он ищет единомышленников и, если находит, остается с ними надолго. К примеру, Гуаданьино – после «Имени» Тимоти соглашается играть во всех фильмах этого итальянца, и уже не совсем понятно, кто кому делает одолжение. Или Грета Гервиг – у нее он снялся сначала в «Леди Берд», а потом в «Маленьких женщинах».
«Он появился в нашей компании впервые, но словно был там всегда – как член семьи, как самый младший из нас, – говорил Уэс Андерсон про съемки “Французского вестника”. – Смотрю, а он уже болтает в перерыве с Биллом Мюрреем и Фрэнсис Макдорманд. Ну, казалось бы, о чем Тимоти говорить с Фрэнсис, какие могут быть у них общие темы? Я подошел поближе – и что же слышу? Она рассказывает Шаламе о том, каково это – быть замужем столько лет, да еще и за режиссером, и как непросто стареть, и все такое. А он не просто слушает, но обсуждает с ней все эти вещи так, словно ему не двадцать пять, а как минимум сорок».
Все, кто работали с Шаламе, говорят, что у него «старая душа», хотя в переводе на русский это и звучит ужасно (но вы же понимаете, что имеется в виду?). Шаламе – тот редкий случай двадцатипятилетнего актера, которому комфортнее зависать в компании людей гораздо старше его. Он и сам это знает. «Бабушка вечно ругается, что я мало общаюсь с ровесниками». Среди его фанатов людей старше тридцати или сорока едва ли не больше, чем юных восторженных старшеклассниц. Джеймс Айвори, 93-летний сценарист «Назови меня своим именем», появился на «Оскаре» в рубашке с его вышитым портретом. Есть своя фанатская футболка с именем Шаламе и у актрисы Зои Листер-Джонс.
Удивительным образом эта «старая душа» заключена в теле прекрасного ребенка, который, кажется, не взрослеет, ну а если и взрослеет, то очень медленно. Дени Вильнев, режиссер «Дюны», жаловался, что нужно очень постараться, чтобы Тимми выглядел на экране хотя бы на свой возраст – в некоторых ракурсах его легко принять за четырнадцатилетнего. Возможно, виновато его субтильное (или, может, эльфийское?) телосложение, возможно – несовременные, тонкие черты лица. Среди примерно миллиона фанатских сайтов Тимоти есть и страница в Instagram, где его голову «добавляют» к скульптурам Микеланджело и портретам Караваджо (@chalametinart) – получается очень реалистично. Так Шаламе путешествует по мировым культурам, и оказывается, что он всем им прекрасно подходит.
«В этом мальчике я вижу и интеллект, и амбиции, и чувствительность, и наивность, и безусловный талант», – говорил Лука Гуаданьино о Шаламе после первой встречи. Мы бы добавили еще от себя – в нем есть осторожность и умение просчитать ходы наперед.
Мы знаем про личную жизнь Шаламе ровно то, что она у него есть и что девушек он выбирает не последних – в разное время его возлюбленными были дочь Мадонны, Лурдес Леон, и дочь Джонни Деппа и Ванессы Паради, Лили Роуз, вместе с которой он снимался в фильме «Король». Но он не использует свои романы для персонального пиара, не публикует свежие сториз со свиданий – поэтому никакой сенсации в этих отношениях нет.
«Один из тех парней, которыми я искренне восхищаюсь, сказал мне однажды: никаких тяжелых наркотиков, Тимми, никаких супергеройских фильмов». Шаламе намерен следовать совету, хотя это не самый прямой и не самый простой путь в звезды, с супергеройскими фильмами уж точно. Кстати, его звали на роль Человека-паука, Тимоти даже сделал пару проб – чтобы понять окончательно, насколько это не его. «А как же “Дюна”?» – спросите вы. Но в «Дюне» Шаламе играет не человека с суперспособностями, а мессию, героя вне времени, одинаково понятного в любой национальной мифологии, в любой религии. Единственная ниточка, которая может объединять его Пола Атрейдеса с условным Питером Паркером, это жизненное кредо, «большая сила – большая ответственность» (ну и еще девятизначные бюджеты экранизаций).
Он уже много чего может себе позволить, но у него нет ни особняка на Голливудских холмах, ни даже собственной машины. Еще пару лет назад Тимоти жил в родительской квартире и брал у отца старенькую «хонду», если нужно было добраться на другой конец города. Сейчас он купил пентхаус на Манхэттене, но вы никогда не увидите его в AD Magazine: как и в случае с личной жизнью, Тимоти никак не рекламирует себя.
И вот еще что: у него нет собственного стилиста. Все вещи, которые надевает Шаламе, он выбирает себе сам – сознательно рискуя, но почти всегда выигрывая. Мода для него больше, чем просто хобби, – и, как и в случае с кино, он ищет среди модных дизайнеров свою «семью». В этой «семье» уже Раф Симонс, Эди Слиман и Хайдер Акерманн. Говорят, что после того как Шаламе надел на открытие Венецианского фестиваля шелковый костюм от Акерманна, с топом и двойным ремнем жемчужно-серого цвета, число запросов в поиске Google именно этого дизайнера выросло на 800%. Модные критики назвали феномен «эффектом Шаламе», и это, безусловно, эффект длительного действия: глядя на Тимоти, мужчины понемногу привыкают к мысли, что отказываться от традиционного костюма-двойки – это не больно, не страшно и не опасно для их мужественности.
Бархат, вельвет, цвет фуксии, россыпи цветов а-ля Фрагонар, высокие каблуки – Шаламе пробует все. Его худи со стразами Louis Vuitton, в которое он облачился на лондонскую премьеру «Короля», обсуждали больше, чем сам фильм. Подозреваем, что под впечатлением от Тимоти, который пару раз надевал ярко-розовое, Дэниэл Крейг выбрал для премьеры последнего фильма бондианы розовый плюшевый костюм.
Осенью 2021 года Тимоти стал одним из ведущих на открытии традиционного бала Института костюма Met Gala – актер был в новой версии белого смокинга, снова от Хайдера Акерманна, и белых свободных штанах Rick Owens, на которые были приколоты две винтажные броши Cartier New York 1928. Дополняли монохромную картину классические белые конверсы за 80 долларов – по словам Шаламе, это была не столько попытка дополнительно поддержать американскую тему бала этого года, сколько дань памяти баскетболиста Чака Тейлора, раскрутившего эту модель в 1920-е годы. Обычно участники Met Gala одеваются только от одного дизайнера, но если вы Тимоти Шаламе и вам доверена роль ведущего, то можно отступить от правил и немного нарушить традицию. Тем более что все были в полном восторге – впрочем, как обычно. Он же скромно перевел стрелки с себя на дизайнеров, которые, по его мнению, «настоящие рок-звезды своего времени». А он сам – «просто актер, который надевает их одежду».
Но, конечно, не «просто». Тимоти Шаламе – тип нового героя для нового общества, которое меняется у нас на глазах. Он начал взрослую карьеру с роли квира, у него андрогинная внешность без капли агрессивной маскулинности, но при этом он гетеросексуален. Тимоти стал звездой в момент перехода в новый мир, где гендерная идентичность и сексуальная ориентация почти перестали играть значимую роль. Зато стала цениться та самая «старая душа», которая передается по наследству – в том числе и французскими бабушками, живущими в двух часах езды от Лиона. Это «старая душа» не дает оторваться от реальности, позволяет отличить временное от постоянного и спасает мир – вместе с красотой.
Фото: пресс-служба
